И не замечают как плачет ночами, та что идет по жизни смеясь...
читать дальшеТолько как в строю почему-то не о пейзажах думается, а о работающих на окрестных полях селянках, так и сейчас. Смотрел я в спину Хелен и размышлял о самом что ни на есть фривольном и легковесном. Не пойму я ее. Значит для нее что-то вор Ильмар или же пустое место, один из случайных любовников. Вот и при встрече главная ее мысль была об одном: предатель я или нет. Наверное, ничего я не значу. Хотя, с другой стороны, а чего ж тут обижаться? Я тоже сердечными муками не терзался. Переживал, вспоминал, но спокойно, обыденно. Трудное это дело – любить. Хоть человека – грубой плотской любовью, хоть страну свою – преданным сыновним почтением, хоть Господа – всем сердцем и душой. Любил я когда-то женщину, сопляком безбородым был, а любил самозабвенно… Ушла та любовь. Одни подруги по городам остались. Любил я когда-то Державу. Молодой, сильный, глупый… Где та любовь? Бегу от Стражи, поперек воли Дома иду. Любил я Искупителя с Сестрой. Вор, тать, но любил, как мог. Вот только уже и зарекаться наперед боязно. Не я ли из Урбиса убежал, пренебрег наказанием? А самое странное, что чем выше любовь, тем легче ее предают. Господа любят, но ради страны – монастыри разоряют, все заповеди нарушают! Державу любят, но ради любимой и страну предадут, и в чужую веру уйдут! Будто смеется любовь над всеми законами. Чем она чище и светлее, тем труднее ей следовать. Только Искупителю было доступно всех любить одинаково. Да и то… не ради Сестры ли он силу свою проявил? Может, и впрямь человеку надо лишь тех любить, кто рядом с ним? А уж из этого пойдет и любовь к стране, и любовь к Богу. Не вмещается в человеческой душе любовь подлинная, всеобъемлющая. Не наш это удел… – Ильмар, о чем ты задумался? Я глянул на Петера. И ответил серьезно: – О любви. Скажи, ты ведь любишь Илону? – Да. – Но ты оставил ее и пошел с нами. С преступниками. – Я обязан Жерару, – помолчав, отозвался Петер. – Я… не хочу жить с долгом в душе. Илона понимает. – Значит, просто долг? А если станет выбор, кем пожертвовать – Жераром или Илоной? – Зачем тебе это? – неожиданно жестко сказал Петер. – Понять хочу. Не тебя, ты человек хороший. Вообще понять. – Я готов отдать жизнь за его преосвященство, – сказал Петер. – И за Илону – тоже готов. – А если выбор станет, за кого отдавать? Идущий впереди Жерар с любопытством оглянулся. Оглянулся и Луи, даже оскалился в добродушной ухмылке. Верна моя догадка, он, как и Петер, был когда-то Жераром к жизни возвращен… – За Илону, – сказал Петер. – Простите, ваше преосвященство. – Не за что прощения просить, это в природе человеческой, и значит, угодно Господу, – отозвался Жерар. – У вас диспут о морали? – Любить прежде всего надо Господа, – встряла Луиза. – А уж из этой любви проистечет все остальное…
А почему этот отрывок именно?